«После снятия женевским правосудием всех обвинений супруги Храпуновы объясняются» «Казахский режим манипулировал швейцарским правосудием»

Стр. 1: анонс статьи на стр. 13:
«После снятия женевским правосудием всех обвинений супруги Храпуновы объясняются»

Стр. 13, рубрика «Экономика»:
«Казахский режим манипулировал швейцарским правосудием»

Автор: Пьер-Александр Саллье (Pierre-Alexandre Sallier)

«Лоббисты, депутаты парламента… Казахстан задействовал здесь все рычаги против нас, а приспешники режима пытались выкрасть меня».
Виктор Храпунов

Женевское правосудие в прошлом месяце закрыло взрывоопасное «казахское дело». Виктор Храпунов контратакует.

После семи лет разбирательства женевское правосудие 12 ноября этого года закрыло расследование в отношении бывшего казахстанского политика Виктора Храпунова, а также его жены Лейлы, которая была видной бизнес-леди в своей стране до бегства Храпуновых в Швейцарию, и их сына Ильяса. Город Алматы обвинял своего бывшего мэра и его родственников в создании преступной организации, которая позволила им завладеть государственным имуществом для его последующей перепродажи, чтобы затем спрятать вырученные деньги в Швейцарии. В прошлом году их заочно приговорили в Казахстане к 17 и 14 годам лишения свободы. Прокуратура Женевы не подтвердила эти подозрения, и хотя Берн отказал [Казахстану] в оказании взаимной правовой помощи, его решение все же указывает на «незаконное и неправомерное» поведение супругов Храпуновых, которое, как утверждается, явилось причиной этой судебной войны, развернувшейся в Швейцарии. Данный вердикт знаменует собой эпилог дела, приобретшего несколько лет назад в Берне взрывоопасный характер не только из-за участия в нем лоббистов и парламентариев, проталкивавших интересы Казахстана, но и ввиду экономической значимости этой страны, в которой Швейцария занимает третье место среди иностранных инвесторов. Нельзя не вспомнить и о том, что пять лет назад [Казахстану] были возвращены оказавшиеся на женевских банковских счетах 150 миллионов франков взяток, выплаченных американскими нефтяными компаниями высокопоставленным казахстанским чиновникам.
О сыне Виктора Храпунова — гражданине Швейцарии, выросшем в Женеве, — заговорили в начале десятилетия после того, как он рассказал о своих планах по реконструкции пляжа Женевы. Иски против него удушили его компанию Swiss Development Group, а также его инвестиции в гостиничный бизнес в городах Веве и Сен-Жерве. Последний, со своей стороны, требует 2,3 миллиона франков в качестве возмещения понесенного им экономического ущерба.

В каком настроении вы находитесь после того, как женевское правосудие закрыло расследование против вас?

Мы с супругой, разумеется, счастливы и испытываем облегчение после принятия этого решения, подтверждающего нашу невиновность, которое последовало за подобными постановлениями, вынесенными в США. Однако остается непонятным, как в то же время прокуратура может считать, что наше поведение спровоцировало начало всей этой процедуры… Это предлог, несогласующийся с самим решением, который используется только лишь для отказа в выплате нам компенсации.

Несогласующийся?

Да, потому что в течение семи лет мы неустанно осуждали инструментализацию казахстанской диктатурой швейцарского правосудия с целью заставить нас замолчать. И именно кампания по очернению нас, организованная в то время бывшим [швейцарским] послом Борером (Borer), которого щедро оплачивал режим, подтолкнула к поспешному возбуждению уголовного дела. Эта небылица превратила нас в олигархов с сотнями миллионов, якобы украденных у соотечественников, — в то время как ни я, ни моя семья никогда не распоряжались такими суммами, — виновными в глазах общественного мнения во всех грехах. Все это время понадобилось Швейцарии, чтобы понять, что казахстанское «правосудие» — не что иное, как вооруженная рука диктатуры, и что при этом казахстанские суды — далеко не единственное охотничье угодье этой диктатуры.

Вы обижены на Швейцарию?

Семь лет — это долго. Как может быть не горько на душе, когда вспоминаешь эту судебную травлю, разыгранную в Швейцарии? Эти недели допросов, порой в присутствии прямо здесь, в Женеве, агентов режима. Все эти годы, прожитые в страхе экстрадиции, когда Казахстан задействовал против нас все рычаги, вплоть до обмана наивных [швейцарских] парламентариев наподобие Кристы Марквальдер (Christa Markwalder), в то время как действовавшие в тени приспешники режима пытались похитить меня в Женеве. Не сбрасывая со счетов вышесказанное, это решение, тем не менее, укрепляет наше доверие по отношению к Швейцарии — стране, где мы укрылись 2007 году. Особенно с учетом того, что происходит сейчас в Бельгии, которая позорно сотрудничает с Казахстаном, чтобы засудить адвоката Ботагоз Жардемали — политического оппозиционера, которая получила в Бельгии статус беженца. Только представьте себе: под предлогом того, что Астана обвиняет Ботагоз Жардемали в хищении средств, бельгийские полицейские даже провели обыск ее квартиры — в присутствии казахстанских агентов. А в Швейцарии, напротив, власти только что уведомили Астану, что они отказывают ей в оказании взаимной правовой помощи на том основании, что эта страна является диктатурой, и швейцарские власти продолжают защищать нас в Женеве от приспешников этого режима.

Зачем обжаловать это решение женевского правосудия, вынесенное в вашу пользу?

Главное — добиться признания огромного морального ущерба, нанесенного нам этими годами судопроизводства. Мы также хотим получить статус политических беженцев, которого мы добиваемся уже восемь лет. Затем вместе с женой и сыном мы будем бороться за компенсацию расходов на адвокатов — почти миллион франков, — понесенных за все эти годы. Мы также хотим подать жалобу на фирму Deloitte за оплаченный Казахстаном наполненный ложью отчет, подготовленный ее московским отделением, который в этом деле сыграл центральную роль. Наконец, несколько членов нашей семьи контратакуют в швейцарских судах, чтобы получить от Казахстана компенсацию в размере около 30 миллионов франков за конфискацию в этой стране их имущества. Семь лет назад именно здесь режим Назарбаева предъявил требования о принудительной оплате на сотни миллионов франков, не имеющих отношения к имуществу нашей семьи.

Почему вам потребовалось столь долгое время, чтобы дистанцироваться от Нурсултана Назарбаева, членом ближнего окружения которого вы являлись?

Я не бизнесмен. Я остаюсь электриком, поднявшимся в советскую эпоху по всем ступеням карьерной лестницы, чтобы стать министром, а затем посвятить тридцать пять лет моей жизни городу Алматы. И, да, как и все высшие чиновники, после приобретения [Казахстаном] независимости я поверил в демократическое будущее, обещанное Назарбаевым. Но продолжать служить этому режиму клептократии стало невыносимо после того, как в 2005 и 2006 годах были ликвидированы два оппозиционера, в том числе мой друг Заманбек Нуркадилов, бывший мэр Алматы, которого я сменил на этом посту. В тот же период брак моего сына с дочерью оппозиционера Мухтара Аблязова окончательно зафиксировал мой разрыв с режимом.

В чем, собственно, заключается разница между вами и миллиардером Аблязовым, укрывшимся во Франции?

Этот один из первых политических оппозиционеров сначала был выдающимся финансистом, а затем полностью посвятил себя борьбе с диктатурой, уже находясь во Франции. Он враг номер один режима, который всеми средствами пытается помешать ему мобилизовать через социальные сети сотни тысяч его сторонников. Мой случай – другой. Хотя я убежден, что народное недовольство неминуемо сбросит этот режим.

Сыграете ли вы в этом какую-либо роль?

Я остаюсь глубоко патриотом и надеюсь когда-нибудь вернуться на Родину, чтобы быть полезным молодому поколению, которое придет к власти и запустит в Казахстане кардинальные реформы. В то же время я прилагаю все усилия к тому, чтобы раскрыть наиболее показательные коррупционные дела, в которых замешаны как казахстанский режим — через свои операции за рубежом, — так и транснациональные корпорации, действующие внутри страны. Чтобы они предстали перед западными судами.

Оригинал материала в формате PDF